В субботу в Твери отмечали День конструктивизма. Это был настоящий праздник, долгий и прекрасный, и даже ложное сообщение о том, что здание заминировано, его не испортило. Посетители не слишком огорчились, погуляли и через час вернулись в новый флигель Императорского дворца, где в ожидании лекций можно было купить книги по искусству, попить кофе и посмотреть выставку «Сны авангарда», на которой были представлены живопись, графика и фотографии современных тверских художников и архитекторов, преподавателей и студентов Венециановки.
Лекция, с которой начался фестиваль, не могла не вызвать интерес у посетителей уже потому, что речь шла о нашем городе. Искусствовед Ольга Сафонова рассказала, что, несмотря на экономический кризис в начале 20-х годов прошлого века, Тверь жила на удивление насыщенной культурной жизнью. Работали театры и издательство, где, кстати, в 1922 году была напечатана книга Алексея Гана «Конструктивизм»(16+), ей мы уделим особое внимание чуть позже. Регулярно выходила «Тверская правда» – что бы мы без этого ценнейшего источника информации делали: все рассказы лектора о строительстве новых зданий иллюстрировались фотографиями из газеты. Жаль только, что не сохранила она имени архитектора Голубкова, который застраивал Рабочий поселок зданиями в стиле деревянного конструктивизма. Первые постройки были из дерева, из кирпича появились позже.
Фото: Тверская областная картинная галерея Архитектурный авангард ТвериМожно рассмотреть и на чертежах, и на фотографиях строения в Первомайском поселке, в Заволжье (на улица Мусоргского и в районе вагонзавода), в Кировском поселке (на улице Ржевской). Эти и другие жилые дома с характерными для конструктивизма большими окнами, угловыми балконами и просторными комнатами. А также школы, клубы, промышленные сооружения – трамвайное депо, ТЭЦ-2, здание швейной фабрики, занимающее весь квартал на улице Дмитрия Донского. Окна здесь очень большие, действует принципы солярности и экономии: чтобы не тратиться на освещение.
Дом работников электростанции, механическая прачечная и здесь же, в Заволжье, ДК «Металлист» 1929 года постройки. Во время войны он был разрушен, на этом месте построили новое здание ДК. Техникум на улице Спартака с надписью на фасаде «Школа ФЗУ». По традиции, пришедшей из модерна, дома «подписывали», например, «бани».
Известное здание на улице Крылова с надписью «В память Октября. 1917–1927», кирпичное, с паровым отоплением, с сараями во дворе. Полиграфический колледж в Ремесленном проезде – масштабный проект, который почти полностью воплотился, за исключением планетария и купола. И конечно, красивейший Речной вокзал.
Многие вопросы, которые потом задавали лектору, касались географии зданий, адресов и другой насущной информации. Спрашивали и о том, почему конструктивизм просуществовал так мало, меньше десяти лет. Как сказала Ольга Сафонова, в 1932 году Сталин решил, что простой и функциональный стиль не соответствует образу советского государства – для выражения его мощи нужно обратиться к архитектурному наследию. Образцом для подражания выбрали Древнюю Грецию и Рим, эту архитектуру сочли лучшим вариантом демонстрации мощи.
Некоторые архитекторы стали переносить классицистические постройки на новую почву. Это видно на примере двух больших зданий авторства Макарова на Тверском проспекте, одного по левую руку от Детского мира, другого – напротив него. Там, если присмотреться, заметны античные детали наверху в декоре и чугунные решетки балконов.
Конструктивизм мощно прозвучал по всему миру. В 20-е годы, когда начали строить новую страну, еще нигде не было такого явления, как фабрика-кухня, дом-коммуна, рабочий клуб. Эти гениальные изобретения появились в нашей стране. Братья Веснины, Моисей Гинзбург, Николай Ладовский, Иван Леонидов, Константин Мельников, архитекторы, с которых начался конструктивизм, имели тогда много возможностей: их никто не контролировал.
В этом стиле в Твери было построено больше 50 объектов, это немало: целый поселок считали как один объект. Самый конструктивистский в стране город – Иваново (в те годы обсуждалась идея перемещения сюда административной столицы РСФСР). Выделялся и Екатеринбург, в котором самое большое количество памятников конструктивизма за пределами Москвы и Санкт-Петербурга – около 400 зданий.
Лекция, которую прочитали Лариса Пискунова и Игорь Янков, об архитектурном авангарде Свердловска, тоже очень интересна и полезна. Речь шла не только об особенностях этого искусства, но, что особенно важно для руководителей культуры, образования, общественных организаций Твери, – об опыте проектной городской деятельности, о практиках работы с культурным наследием и его популяризации.
С Тверской картинной галерей у руководителя проекта «Территория авангарда» Ларисой Пискуновой отношения сложились два года назад – когда готовился проект по популяризации авангардного архитектурного наследия Екатеринбурга. Тогда же задумали мероприятие, посвященное этой теме. И недавно от нашей картинной галереи они получили приглашение для участия в этой конференции.
В Твери Лариса Пискунова представляет Уральский федеральный университет и Уральский филиал Музея изобразительных искусств имени Пушкина. Команда исследователей провела в разных городах уже больше сорока выставок, посвященных авангардной архитектуре Екатеринбурга, издала книгу, выступала на конференциях.
Нужно заниматься популяризаторством, считает исследователь, ставить перед собой задачу выходить на мировой уровень. А уж когда речь идет об Иване Леонидове, планку надо поднимать высоко: все восхищаются полетом фантазии этого невероятно одаренного человека.
Как рассказала Лариса Пискунова, интерес к авангарду лично у нее возник в 1992 году. Она приехала в Екатеринбург учиться в аспирантуре, поразилась обилию необычной на первый взгляд архитектуры и решила, что в одном из таких домов хочет жить. Когда спустя 18 лет мечта осуществилась, стало понятно, что вместе с домом появилось исследовательское поле. И тогда начались занятия именно архитектурой – до этого предметом исследования была советская повседневность.
Мы оказались внутри архитектурного авангардного пространства, говорит Лариса Пискунова. Чем понравился дом? В ванной окно, есть эркер. Сама функционалистская архитектура очень структурирует жизнь. Мы приводим домой людей, наша квартира является объектом экскурсионного показа, она знаменита у многих гостей города.
«Леонидовщина» и стиль 30-х годовОб Иване Леонидове и архитектуре 30-х годов рассказал на фестивале Николай Васильев, историк архитектуры, профессор художественного института имени Сурикова.
Иван Леонидов родился в Тверской области в бедной семье, страсть к творчеству проявилась через занятия иконописью. Впоследствии свои архитектурные проекты писал не по бумаге тушью, а на доске по специальному покрытию для иконы, левкасу. В этом проявлялось его стремление дистанцироваться от привычного. И на камне мог бы писать свои проекты, настолько экзотичным был этот человек.
У него был абсолютный архитектурный слух. Он умел видеть объемную форму во всех проекциях. Ничего не вымерял линейкой, не проводил математические вычисления, но сложнейшие формы уже были в его голове.
Однако у Ивана Леонидова нет реально сделанных работ – только совместные проекты, где он проявил себя как оформитель интерьеров, и парковая лестница в Кисловодске. Как относился к тому, что не удалось воплотить? Он продолжал делать и, кажется, даже не очень беспокоился, будут ли они воплощены. Более того, мастер бумажной архитектуры, он создавал проекты, которые никогда не должны были реализоваться. Леонидов часто выигрывал конкурсы, но объемные здания в его градостроительных проектах были уж слишком фантастическими. Казалось, он каждый раз пытается нащупать новый язык будущего.
Этот архитектор шире, чем стиль. Его собственный стиль внутри него менялся много раз. Если бы он попал не в конструктивизм, а в стиль модерн, стал бы Гауди, считает Николай Васильев.
Все проекты, которые тогда нельзя было исполнить, сейчас вполне реальны, появились технические и технологические возможности сделать то, что архитектор придумал. За исключением некоторых, совсем невероятных. Достаточно указать на проект для Красной площади, Дом Наркомтяжпрома.
Еще нет утвержденного генплана Москвы, над ним работают. Но уже понятно, что столица будет в Москве: до 1932 года думали, что после победы мировой революции она появится в другом месте. Победа мировой революции откладывается, понятно, что столица не переносится, и стали возникать гигантские проекты, самый известный из которых Дворец Советов.
Для проекта Дома Наркомтяжпрома, в котором участвовали и другие архитекторы, Леонидов придумал грандиозное монументальное строение. Он предлагал расширить Красную площадь в два раза, построить небоскреб, дополнить Кремль новыми башнями, а рядом поставить гигантскую трибуну, к которой будут причаливать дирижабли. Все это выглядит фантастично, но концепция Леонидова отличалась при этом простотой и ясностью, сделанные им находки использовались потом в отечественной и зарубежной архитектуре.
В 1929 году вспыхнула жесткая полемика внутри архитектурного сообщества, начали ее конструктивисты. ВОПРА, созданное в 1929 году Всесоюзное объединение пролетарских архитекторов и по идейной направленности близкое Союзу пролетарских писателей, начала привносить идеологические и даже политические критерии в оценку архитектуры, что сыграло очень злую шутку. Они пытались строить карьеру, в результате ускорили гибель авангарда. Тогда же появилось ругательное слово «леонидовщина».
После войны Иван Леонидов работал над важнейшим для него проектом Города Солнца.
Жизнь определил Дворец пионеровНе только минувшая суббота – весь ноябрь в Твери неожиданно стал праздником конструктивизма. Начался он в конце октября на «Тверском переплете» с презентации репринтного издания брошюры Алексея Гана «Конструктивизм» и книги о нем самом. Затем переместился в «Рельсы», а завершился в Тверской картинной галерее, где одним из самых интересных лекторов стал Марк Акопян.
Впервые он побывал в Твери в 2012 году на фестивале современного искусства, проходившем в здании Речного вокзала. Искусствоведов тогда повели к Старому Дворцу пионеров. Я увидел его, и это определило мою жизнь, сказал Марк Акопян.
Он рассказывал о появлении социальной архитектуры, о связанных с промышленной революцией тенденциях, о том, как в разных странах формировались принципы застройки городов в конце XIX века, и о предпосылках возникновения современной архитектуры.
Суть авангарда – создание нового человека. В то время все хотели создавать нового человека. После революции 1917 года архитектура становится главным искусством, а конструктивизм – символом новой власти.
В истории архитектуры очень важны идеи, они двигают прогресс, формируют будущее. Определяющим качеством устройства города и всех его построек стала функциональность: важно, чтобы человеку было хорошо и комфортно. Например, «небоскреб на ножке» Эль Лисицкого 1925 года: человеку удобнее ходит не вверх-вниз, а по горизонтали.
О влиянии конструктивизма на мировое искусство Марк Акопян сказал просто: известная архитектор Заха Хадид не была бы тем, кем она стала, если бы не русский авангард. А в завершение лекции предложил посмотреть на портреты людей, которые писали об авангарде и тем самым сохранили о нем память. Это Вигдария Хазанова, Селим Хан-Магомедов, Андрей Иконников, Анатолий Стригалев, Александр Рябушкин, Андрей Гозак, Игорь Казусь, Юрий Аввакумов. А завершил этот список последней фотографией художника Алексея Гана, сделанной в Новосибирской тюрьме, где его расстреляли в 1942 году.
Строчки по диагоналиЕще одной центральной фигурой проходящих у нас в городе событий, посвященных конструктивизму, стала трагическая фигура Алексея Гана. Как Иван Леонидов, он был значительной творческой личностью, оставившей глубокий след в истории российской культуры.
Теоретик искусства, мастер конструктивистской типографики и режиссер хроникальных фильмов, Ган «вводил в текст укрупненные строки, подчеркивал слова и фразы, менял ширину столбцов, вводил вертикальные строки, использовал для выделения текста вертикальные или горизонтальные линии, крупные восклицательные знаки и стрелки, ставил строчки по диагонали», – пишет в своей книге «Алексей Ган» Александр Лаврентьев, популяризатор наследия русского авангарда, внук Александра Родченко и Варвары Степановой.
Эти эксперименты в области типографики Алексей Ган запечатлел в брошюре «Конструктивизм», которая вышла в 1922 году в тверском издательстве «Октябрь». Манифест стал не только первым теоретическим трудом о путях развития нового пролетарского искусства, но и ярким образцом типографского дизайна своего времени. Спустя 102 года в рамках совместного издательского проекта издательства Ad Marginem и книжного магазина «Что делать?» вышло в печать репринтное издание этой книги.
Ad Marginem выпустило и монографию Антонины Заинчковской, посвященную Вере Ермолаевой(16+), – самое полное на данный момент собрание документов и текстов художницы, которую называли Витебской Джокондой. Знаковая фигура авангардного искусства, правая рука Казимира Малевича и теоретик пластического реализма, в последние годы жизни оформившая десятки книг «Детгиза», Вера Ермолаева в 1937 году была расстреляна в лагере под Карагандой.
Даешь типографскую революцию!На фестивале, который проходил в «Рельсах», упор был сделан на книжном дизайне. Зрителей было так много, что на лекции не хватало мест. Одно из выступлений, которое они с большим интересом слушали, подготовила Анастасия Каменская. Лекция называлась «Даешь типографскую революцию! Книга и авангард».
В эпоху авангарда книги были не просто источником знаний, но и настоящими произведениями искусства. Причины влияния авангарда на книжную графику Анастасия Каменская объясняет так. На рубеже XIX–XX веков и в первое десятилетие XX века разрушается цеховая структура искусства: поэты чувствуют себя не только поэтами, они становятся художниками – их не останавливает отсутствие художественного образования и навыков, которые раньше были обязательными. Они дают себе свободу экспериментировать. То же самое происходит и в обратную сторону, в явлении «книга художника» (произведение искусства, в котором автор прорабатывает не только содержание и иллюстрации, но и все остальные элементы книги). Пабло Пикассо, например, соединяет под одной обложкой рисунки и свои тексты.
С разрушением цеховой структуры стало очевидно, что книжным дизайном можно решать несколько задач – он не только для того, чтобы глазу было приятно смотреть на книгу, но и чтобы эпатировать публику. Не только желтой кофтой или распевным чтением стихов, но и невиданным прежде разнообразием шрифтов.
В. Маяковский. «Для голоса». 1923, оформление Эль ЛисицкогоЧтобы привлечь внимание к книге Маяковского «Для голоса»(12+) Эль Лисицкий сделал вырубку-регистр, как в блокноте с алфавитом, но буквы были заменены названиями стихотворений. Так при публичном выступлении можно быстрее найти нужную страницу.
Поэты Крученых и Хлебников тоже выступали как художники. Павел Филонов иллюстрировал Хлебникова так, что его сложные стихи можно легче воспринимать – сначала берешь в руки ради картинок, а потом потихоньку начинаешь читать.
Авангард можно считать родоначальником книжного дизайна, но у него не один источник: итальянский поэт, автор первого манифеста футуристов Маринетти открыл ворота всем последователям. Не обошлось без влияния и произведений в стиле ар-нуво Тулуз-Лотрека, Альфонса Мухи, Густава Климта.
В авангардном котле все кипело и клокотало. Перекипев, превратилось в принципы современного книжного дизайна. Владимир Лебедев, автор нового стиля агитационного плаката, известен по иллюстрациям к стихам Маршака и остался в истории как создатель художественной школы.
Большое чудо, что перед тем, как началась борьба с формализмом, успели издать сборник «Слово предоставляется Кирсанову». Обложка – яркий образец конструктивизма в полиграфии, которую создал в 1930 году Соломон Телингатер.
Соломон Телингатер обложка Если бы не Селим Хан-МагомедовНа фестивале, проходившем в картинной галерее, было так много событий, что некоторые даже не названы. В частности, выступление искусствоведа Ксении Кокориной о коллекции Музея архитектуры имени Щусева, связанной с наследием Ивана Леонидова. Демонстрация документального фильма о судьбе советского архитектора Константина Мельникова, который поставила режиссер Марина Мария Мельник из Москвы. Состоявшееся ближе к вечеру награждение участников инициированного картинной галереей архитектурного пленэра, в котором участвовали студенты Тверского колледжа имени Венецианова.
Почти на каждом выступлении говорилось о важности сохранения культурного наследия. Только благодаря исследованиям Селима Хан-Магомедова русское авангардное искусство стало известным на Западе. В Советский Союз приезжали, чтобы изучать авангард, в то время, когда у нас его почти забыли. Тогда еще были живы люди, которые знали Ивана Леонидова, но память о ярком, значительном направлении в искусстве и его творцах уходила в прошлое.
Сейчас интерес к культурному наследию растет, заметны реальные шаги по его изучению и сохранению. Один из них – проект «Иван Леонидов. Территория авангарда в Твери», который курирует Тверская областная картинная галерея. Он реализуется в рамках гранта Президента Российской Федерации для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства. В ближайших планах – издание книги, посвященной одному из знаковых памятников архитектуры конструктивизма, Старому Дворцу пионеров в Твери.
Возрастное ограничение выставки 12+