Вот эти годовщины: 65 лет со дня первых испытаний на Семипалатинском ядерном полигоне, 60 лет со дня проведения Тоцких войсковых учений с применением ядерного оружия, 60 лет со дня создания Новоземельского ядерного полигона.
Мы до сих пор очень мало знаем о том, как ковался ядерный щит страны, позволивший ей мирно жить и развиваться в самые тяжелые годы холодной войны. Этот щит и сегодня отрезвляет головы тех, кто не хотел бы видеть сильную процветающую Россию на карте будущего.
Кто эти люди, положившие свое здоровье на ядерных полигонах тех лет? Сегодня самым молодым из них уже за семьдесят. Но есть и участники Великой Отечественной войны. Как сообщил председатель совета Тверского областного отделения государственной общественной организации «Комитет ветеранов подразделений особого риска РФ» Иван Шевченко, сейчас в их ветеранской команде насчитывается 473 человека, из которых 16 – награждены орденом Мужества. В большинстве своем это бывшие военнослужащие, которые выполняли приказы, связанные с особым риском. О них строка из песни: «Раньше думай о Родине, а потом о себе».
Особый риск при испытаниях ядерного оружия, конечно же, был связан с реальной угрозой радиоактивного заражения. Миновать его на полигонах в тех суровых условиях было нельзя. Повышенные дозы радиации «хватали» все участники этих событий. И не только сами военные, но и члены их семей, проживавшие неподалеку от мест испытаний. Потом каждый давал подписку о сохранении военной и государственной тайны. Что это значило в реальности? Из судьбы автоматически «выключался» целый отрезок жизни: приходилось не только молчать о пережитом, но и лечиться «по общему заболеванию».
Все это в полной мере пришлось познать Ивану Шевченко. В начале шестидесятых годов он попал на архипелаг Новая Земля, где в ту пору полным ходом шли испытания ядерного оружия. Молодой авиационный техник мог только догадываться, зачем его отправляют в Заполярье. Путь был долгий, с приключениями на военном корабле во время шторма. Новое место службы поразило бескрайними просторами, шквалистым ветром, суровостью быта. Их поселили в длинном жилом бараке (четырехэтажный дом построят позже) и вскоре позвали посмотреть на вспышку атомной бомбы. Тогда он впервые увидел вдали поднимающийся вверх бурлящий огненный шар, хоть в небольшой степени, но почувствовал тепловое излучение и ударную волну. На главном полигоне страны все шло по расписанию.
В задачу Ивана Шевченко входило обслуживание истребителей Миг-17, которые летали в зону взрыва и по его периметру. Во время выполнения таких заданий летный состав получал повышенную дозу радиации, но и техникам на земле доставалось. Ведь они принимали самолет, который только что вернулся из зоны, где бушевала радиация. Каждый раз с помощью воды его дезактивировали. Индивидуальных дозиметров у них в ту пору не было. И вообще по поводу радиации было не принято много говорить и тем более паниковать. Знания о практических последствиях ядерных взрывов и воздействии их поражающих факторов нарабатывались в процессе испытаний. Ветеран показал книгу, которая ему очень дорога. Она называется «В зоне особого риска», ее автор – боевой штурман Дальней авиации Иван Наседкин. К сожалению, сегодня его уже нет в живых. Но он успел поделиться с читателем тем, что довелось ему пережить. На полигон Новая Земля Иван Наседкин прилетел в 1962 году, когда там служил авиационным техником его тезка Шевченко. В августе на Ту-16 они сопровождали к месту испытаний самолет-носитель с водородной бомбой. Сброс изделия наблюдали на расстоянии двадцати километров. Эту картину развернувшегося ада было трудно описать: «Огненный шар затмил даже солнце. В кабине самолета вспыхнула пыль... Ни земли, ни неба, ни горизонта – сплошная огненная купель, бушующая, как вулкан. Холодные мурашки пробежали по телу каждого».
А жизнь внизу, на относительном удалении от полигона, шла своим чередом. Вскоре к Ивану Шевченко приехала жена. Здесь многие военные жили семьями. Благодаря московскому снабжению проблем с продовольствием не было. Трудно переносилась долгая полярная зима с изматывающими ледяными ветрами. При входе в дом все соблюдали неукоснительное правило: мыли обувь в емкости с водой. Радиационная «грязь» не должна была попадать в помещение. К моменту родов женщины стремились уехать на Большую землю, так поступила и жена Ивана Ивановича. Но некоторые рожали детей на архипелаге. Были случаи, когда потом новорожденных приходилось длительно выхаживать.
– Мы были молоды, – говорит ветеран, – верили в себя, в свое крепкое здоровье. Хотя проблемы с самочувствием были. Многие жаловались на головную боль, сильнейшую усталость, которая для наших лет была нетипичной. Но мы еще не знали, какие болячки «прицепятся» после. Это потом пришло осознание, что время, проведенное «там», для организма было далеко не безопасным.
После нескольких лет на Новой Земле Иван Шевченко продолжил авиационное образование в Московской военной академии. Дальнейшие места службы: Крым, Норильск и Тверь. Конечно, Крым после Заполярья показался раем. Туда его перевели из-за ухудшающегося здоровья жены (сказалась северная эпопея). Окончательную пристань семья нашла в Твери. Здесь Иван Иванович преподавал в академии ПВО. Вышел на гражданку в звании подполковника. Но пенсионного настроения не было и в помине. Он работал инженером-конструктором на вагонном заводе, потом в отделе главного энергетика на «Центросваре».
Сегодня Иван Шевченко возглавляет областное отделение по-своему уникальной государственной общественной организации, где выражение «особый риск» прописано не для красного словца. Его друзьятоварищи и он сам вынуждены были много лет молчать о том периоде своей службы. Сейчас наступило время, когда об этом можно говорить. Несмотря на имеющиеся льготы, многие ветераны, прошедшие через горнило радиационной опасности, нуждаются в более существенной социальной поддержке. Они мечтают, чтобы у них появился свой день в календаре, чтобы была возможность собираться вместе, чтобы о них знали, их товарищей помнили. Много делал для этого бессменный председатель ГОО «Комитет ветеранов подразделений особого риска РФ» кавалер ордена Мужества Владимир Бенцианов. Он участвовал в Тоцких войсковых учениях с применением ядерного оружия. Недавно его не стало, но память об этом замечательном человеке жива.
У Рудольфа Блинова, бывшего испытателя на Семипалатинском полигоне, есть такие стихотворные строки:
Посмотри в ночную темноту, На минуту растревожься взглядом, Может, и споткнешься о звезду, Ту, с которой я светился рядом.
Татьяна МАРКОВА
Источник: Тверская жизнь
05.11.2014 11:56