- Николай Васильевич, спасибо, что в канун своего юбилея Вы согласились стать гостем нашей редакции и рубрики «Беседы без галстука». Заранее, говорят, не поздравляют. Мы и не будем. Но вопросов к человеку, всю жизнь посвятившему противопожарной службе, у нас немало. Начнем с такого: почему Вы выбрали профессию пожарного, что стало первопричиной?
- Все решил случай. Однажды зимним вечером в деревне, где мы жили, загорелся старинный дом. Все побежали «смотреть пожар». Народ кричал: «Где же пожарные?!». При этом все понимали, что дорогу занесло и пожарной машине вряд ли удастся прорваться к нам. Но через некоторое время трактор все же притащил ее из райцентра. А потом три раза таскал до колодца. Пока пожарные набирали воду, огонь разгорался с новой силой. За три часа громадный дом сгорел. Было стыдно за нашу беспомощность перед огнем. За отсутствие дорог, технологий, мощных машин… Я был потрясен этим пожаром и той же ночью я решил, что стану пожарным и вскоре поступил в Ленинградское пожарно-техническое училище.
- Вы родились и выросли в «глубинке», к тому же на севере нашей страны, в Архангельской области. Деревенский быт наверняка наложил свой отпечаток на ваш характер…
- Зимой – в школе, летом – в поле. С братом и сестренкой мы много работали на своем участке. Наша семья, как и все жители деревни, постоянно содержали домашних животных. У нас было 2-3 козы, кролики и свой огород в 15 соток. А в 14 лет я был уже помощником слесаря и ремонтировал сельхозтехнику в колхозе, научился управлять трактором. Электричество у нас в деревне появилось только в 1961 году – в один год с полетом Гагарина в космос. Жили, как все: бедно, скромно. У деревенских детей свое раздолье – речка, футбол, велосипед и лыжи. Да кино по выходным в клубе. Но жили весело, как бы странно это ни звучало! В каждой деревне было минимум два гармониста.
- А войну в деревне вспоминали?
- Помню, как в 1965 году при Хрущеве мы отмечали 20-летие Великой Победы. Деревню было не узнать! Все надели самую лучшую одежду, фронтовики – ордена и медали. Тогда я заканчивал четвертый класс и впервые почувствовал, чем был для людей этот праздник – ведь в каждой семье кто-то не вернулся с фронта. На войне погибли оба моих деда, причем один из них – под Ржевом… Именно поэтому люди старшего поколения очень близко принимают к сердцу то, что происходит сейчас в зоне специальной военной операции.
- Как начиналась Ваша служба, что запомнилось?
- Начинал я рядовым инспектором в сельском районе. В Архангельской области прошел все ступени карьерной лестницы от инспектора до заместителя начальника управления. Изучил экономику северных районов страны, проблемы советского времени, основные вопросы пожарной безопасности Архангельской области. Объездил вдоль и поперек всю область…. Впрочем, слово «объездил» не годится. До большинства населенных пунктов дорог не было – приходилось летать на «кукурузнике» или добираться морем. Этот период я подробно описал в своей книге «Сквозь огонь и стужу»… Много проблем по вопросам пожарной безопасности возникало с памятниками архитектуры, особенно деревянными. Такими как Малые Карелы, где я создал пожарную часть. Часто бывал на Соловецких островах и там тоже участвовал в создании пожарной части.
- Удивительное место! Читал, что еще со времен Ивана Грозного на Соловках была тюрьма для самых засекреченных и необычных узников. Один основал секту, другой выдвинул теорию объединения всех мировых религий, третий кастрировал своего помещика. Пожизненно были осуждены еврей и перс, принявшие христианство – Синод приговорил их, чтобы они снова веру не поменяли… Последний атаман Запорожской Сечи просидел здесь в камере размером метр на два двадцать шесть лет! Когда ему исполнилось 110 лет, его помиловали, но он попросил остаться в монастыре и прожил еще два года…
- Тюрьма была здесь и при царе, и при Советской власти. В 20-х годах прошлого века монастырь разорили, монахов репрессировали. Сначала сделали здесь СЛОН - Соловецкий лагерь особого назначения, потом СТОН – тюрьма особо назначения. Первыми узниками СТОНа были русские ученые с мировым именем, такие как Дмитрий Сергеевич Лихачев.
- Вам довелось служить в период, когда в стране происходили серьезные перемены – перестройка, распад СССР. Как все эти события отразились на пожарной охране?
- Наглядным примером того, что происходило в тот период, стал пожар в гостинице «Россия», считавшаяся одной из крупнейших в мире. Пожар произошел в 1977 году. Погибло 42 человека, 52 были травмированы. Площадь возгорания была почти три тысячи метров, задействовали полторы тысячи пожарных, 56 пожарных машин. Однако максимальная высота передвижных пожарных лестниц тогда была тридцать метров, и эти лестницы могли достать только до седьмого этажа. А в «России» горели верхние этажи, и пожарным пришлось использовать штурмовые лестницы, которые цеплялись за балконы, одна за другой. При пожаре в «России» из штурмовых было собрано несколько лестниц с седьмого по двадцать второй этаж. По этим лестницам удалось спасти 43 человека. Большинство из тех, кто пытался спуститься по внутренним лестницам, погибли от отравления угарным газом… Сразу после этого пожара Совет министров СССР издал два важных для пожарной охраны постановления – об усилении пожарной безопасности в стране и о производстве в Советском Союзе высотной пожарной техники с высотой подъема до 50 метров.
- Вы – заслуженный сотрудник органов внутренних дел. Имеете много наград. Какой из них полковник Филипьев дорожит больше всего?
- Медаль «За отвагу на пожаре». У пожарных это самая почетная награда. Пожар, за ликвидацию которого меня наградили, произошел в мае 1989 года на Соломбальском целлюлозно-бумажном комбинате. Горели три трубы предприятия высотой по 80 метров каждая. Прежде на заводах и фабриках трубы, как вы помните, были кирпичными или стальными. А тут применили новую технологию и изготовили трубы из огнеупорного, якобы, пластика. Горели эти трубы всего пятнадцать минут, но так ярко, что пожар был виден с любой точки Архангельска. Огонь охватил один из цехов предприятия и добрался до специальной установки – стальная емкость высотой более восемнадцати метров. При определенной температуре установка могла взорваться.
Когда я прибыл на пожар, специалисты комбината предупредили, что нужно поскорее выводить людей, потому что через пятнадцать-двадцать минут будет взрыв.
Мы быстро отобрали самых отчаянных бойцов-добровольцев и приступили к ликвидации. Нужно было как можно ближе подобраться к пылающей установке, проложить рукава и мощными струями охладить ее. Мы смогли за двенадцать минут сделать, казалось бы, невозможное. Прорвались к установке и все потушили. Таким образом, взрыв, грозивший разрушить полкомбината, был предотвращен…
- В середине 90-х Вы перебрались в Тверскую область. Почему выбрали именно наш регион?
- Точнее будет сказать, что выбрали меня. Причем на конкурсной основе. Попасть именно сюда было вдвойне приятно – здесь родина моей мамы, здесь много родственников. Так что, все срослось.
Когда в 1996-ом году я принял управление, Тверская область в противопожарном отношении занимала четвертое место с конца списка, а 1999-м году мы уже занимали второе место по всей России. Коллективу управления в работе очень помогал начальник УВД Кузнечик Борис Александрович. Комиссию по вопросам пожарной безопасности возглавляли сначала Владимир Андреевич Плешаков, позднее – вице-губернатор Юрий Михайлович Краснов. Вместе мы смогли серьезно укрепить материальную базу управления, построить и оснастить новые пожарные части, наладить работу в районах области.
- История Тверской области тесно связана с историей пожарной охраны России. 170 лет назад в Осташкове была создана первая в нашей стране добровольная пожарная дружина – 18 «бойцов» во главе с брандмейстером. Тогда же из красного кирпича было построено здание пожарной части с каланчой, которое до сих пор служит «визитной карточкой» Осташкова. Почти два века!..
- Пожарной площади в Твери тоже больше ста лет. И очень правильно, что не так давно здесь был установлен памятник пожарным, проходят торжественные мероприятия. Но в 90-е годы с точки зрения пожарной безопасности 69-ый регион, увы, далеко не лучшим. Когда я принимал гарнизон, первое, что «резануло» - отсутствие у УГПС собственного здания. Новых пожарных частей в области практически не было, износ техники достигал 70 процентов! Начальники частей «побирались» - ездили по разорившимся предприятиям и собирали там пожарные рукава, другое уцелевшее оборудование. Ни складов ГСМ, ни учебных башен… Задержки заработной платы пожарным на Калининской атомной станции в 1997 году доходили до семи-восьми месяцев. Доходило до ситуаций, когда жены пожарных в Удомле устраивали акции, перекрывая выезд пожарных машин из депо. Повсеместно практиковались бартеры и взаимозачеты. Я помню, как вместо денег мы получали то вагон муки, то фуру кроссовок Кимрской обувной фабрики…
- Какой из пожаров в Тверской области больше всего запомнился?
- В сентябре 1998 года серьезный пожар произошел в Конаковском районе на территории Завидовского заповедника. Пожар возник в одном из домов деревни Синцово, но, из-за сильного ветра огонь быстро перекидывался с одного строения на другое. По жуткому совпадению ветер дул как раз вдоль линии застройки! Люди были в панике – огонь на глазах пожирал их жилье и имущество. Всего через 30 минут после обнаружения пожара площадь горения уже составляла 510 квадратных метров, а к моменту локализации – 2184 квадратных метра. Порывистый ветер валил старые деревья, они падали на линии электропередач, отчего возникло еще несколько возгораний. Во время пожара взорвались четыре газовых баллона, шесть канистр с бензином и керосином.
Зрелище действительно было жутким – одновременно горели 23 дома! На подмогу уже неслись пожарные расчеты из деревни Тургиново, из Твери и Клина. В тушении пожара приняли активное участие и несколько добровольных пожарных дружин - в частности ДПД «Тонкосуконной фабрики» и «Завидовской фетровой фабрики», которые прибыли с собственными пожарными автоцистернами. Пришли на помощь и военные в\ч 1005. Только совместными усилиями к полуночи удалось полностью ликвидировать возгорания, спасти оставшуюся часть деревни – почти девяносто домов. И главное – не было допущено жертв. Это был самый крупный пожар за пять лет моей службы в Тверском гарнизоне…
- Уйдя в отставку, Вы все же остались «в системе», почти двадцать лет проработали на заводе, производящем противопожарную технику – на ОАО «Пожтехника» в Торжке.
- Это предприятие когда-то гремело на всю страну. «Пожтехника» уже в 90-х годах участвовала в солидных выставках, в том числе международных, со своими разработками машин. Но наиболее значимыми экспонатами являлись спроектированные и изготовленные серийно на заводе пятидесятиметровые автолестница и автоподъемник – именно то, чего так не хватало пожарным. Техника была своя, российская, адаптированная к нашим условиям. Жаль, что сейчас завод в Торжке находится на гране банкротства…
За двадцать лет работы на этом предприятии я внес свой вклад в развитие пожарного машиностроения. Участвовал во всех международных и российских выставках, лично общался с руководителями министерства. Да и на заводе мне, как пожарному специалисту, легче было объяснить, что нужно сегодня пожарным от техники. Таким образом, я и сам участвовал в разработке ряда современных моделей. Кроме того, на общественных началах почти 17 лет был помощником члена Совета Федерации, курирующего вопросы пожарной безопасности. Горжусь тем, что 50 лет жизни отданы любимому делу, посвящены одной специальности.
Ну а сейчас…У меня большая семья – сын, дочь, шесть внуков. Есть чем заниматься на пенсии.
- Спасибо за откровенное интервью. Удачи вам и здоровья!
- Спасибо.
Беседовал Михаил Быстров,
Фото автора
Источник: Газета Вся Тверь
25.07.2024 17:04
